Сад. Качели прочно привязаны к черному дереву. На золотых листьях, покрывавших землю, была прерывистая капля. Кто-то закрывает лицо обеими руками. Его дыхание становится все быстрее и быстрее, иногда он задыхается, его грудь наполняется синим пламенем, а дыхание застревает в горле. Когда я увидел это, мне стало не по себе. Из его прозрачных глаз падают горячие капли. Он не только плачет, но и что-то шепчет, поджав губы. После шепота слезы хлынули потоками, а лицо его было бледным, как будто его поразила буря. Я его не понял... Чуть не закричав вслух, он заставил себя укусить и прижался лицом к коленям.
Внезапно сзади стал раздаваться пронзительный голос. Он вытер глаза, растопырил ладони и посмотрел на облачное ночное небо, залитое луной. "О,Аллах!" Дай мне свою помощь! Дай мне силы! Я не хочу так жить. Помоги мне!" Я знаю, что у него не было возможности выдавить последние слезы. Он все еще там, как будто точилка изношена. Он пошел домой....
           *      *      *      *    *     *     *     *    *    *    
Сегодня среда. Он сел в такси и поехал в университет. Он надел наушники, включил близкую к сердцу песню и посмотрел из окна машины на прекрасную природу Жетысу. Он глубоко погрузился в глубокие размышления. Ее вьющиеся волосы игриво крутятся на ветру. Как его кудрявые волосы, так и его мысли вьются, напоминая мне кудрявые хребты и холмы Жетысу. Черная гора, возвышающаяся вдали так похожа на его густых черных бровей. Он является обладателем всей красоты, которую я вижу, нежной, как природа. Я бы назвал эти две -  «одной природой», не разделяя их. Их разделяет только тонкое стекло автомобиля. Знает ли он, что в нем столько красоты?! Быть может, он теряется среди извилистых  мыслей... Или он плывет в своем воображаемом мире?! Кто знает...
Сегодняшняя дорога кажется более продолжительным, чем обычно. Его лицо побледнело когда он дошел в университет. Он немного постоял на автобусной остановке и медленно пошел в университет. Он идет. Но его что-то беспокоит. Он прячет глаза от тех, кто идет против него, и смотрит вниз. Когда он добрался до середины дороги, его легкие сжались, а походка изменилась. Дыхание, которое он сделал на автобусной остановке, кажется, достигло этого места... Обливаясь черным потом, он шел торопливо, вошел в университет и сказал "ууф!". Он посмотрел на часы с телефона и направился к аудиторию.
Интересно! Во время лекции он не смотрит на чужие то глаза. Когда глаза встретились с учителем, на которого он смотрел, он вышел из себя. Были те, кто это заметил. Каламкас Торебековина, преподающая историю древних времен, посоветовала ему прочитать книги Бауыржана Момышулы. Он сказал, что читал его и почувствовал в сердце немного мужества. Но он все еще боится взгядов, которое смотрит на него. Хорошо, если он просто испугается, ему будет тесно, он вспотеет. Почему он не может смотреть? Значит, ему чего-то стыдно. Но от чего? Может быть, скрывает какое-то постыдное поведение? Наверное, кроме него этого никто не понимает. Он разумный человек. Но чего я не понимаю, так это почему он чешет себе душу, почему зря страдает? Значит, в бездонных глубинах его души есть тайна, которую никто не может понять... Я знаю, что после той ночи в саду он перестал плакать.
Кажется, что он привык не смотреть прямо в глаза. Во время разговора он обращается не к слушателю, а к неизвестной возвышающейся издалека фигуре. Иногда он разговаривает с собой. Мне кажется, так он высвобождает истории, собранные внутри него...
Сегодняшнее последнее занятие подошло к концу. Он собрал тетради и инструменты, пошел на остановку и сел в автобус. Обратный путь также занял больше времени, чем обычно. На этот раз он надел наушники и слушал близкую его сердцу песню. Его глаза зависли посреди дороги.
Начало длинной улицы. Он занят своими мыслями и думает о чем-то. Хотя булькающий огонь был полон слез, на этот раз он не плакал. Как только он вошел в дом, он ни на что не смотрел и повернулся к своей комнате. Словно молния сверкнула с каменной крыши и разорвала ему весь живот. Он упал и сел на диван. Как будто вдох, который он сделал, когда вышел из дома, был исчерпан, и он просто делал следующий вдох. И так каждый день...
Медленно подошел к каморке, взял лямку в руку и вышел. Он подошел к любимому ему черному дереву в саду, где еще в прошлом плакал. Он привязал веревку к черному дереву, сел на качели и стал смотреть в ночное небо. На этот раз он долго думал. В чем причина внутренних страданий прежде? Почему я жду? Кого я жду? Мучимый этими вопросами, он быстро встал и подошел к веревке, привязанной к черному дереву. Он носил его на шее. Я до сих пор не могу понять. Наверное, никто не мог и не может понять его и борьбу в его душе... Я не понимал его поступка...